![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
fryushahttp://fryusha.livejournal.com/399126.html - пеннод первый.
http://fryusha.livejournal.com/399467.html - пенноды второй и третий.
http://fryusha.livejournal.com/399899.html - пеннод четвёртый.
http://fryusha.livejournal.com/400531.html - пеннод пятый.
Пеннод шестой, злоключительный.
Три Алисы Селезнёвых в одинаковых комбинезончиках, связанные по рукам и ногам, лежали в рядок на полу герцогского кабинета. У двух рты были заткнуты кляпами, третьей удалось выплюнуть кляп, и она яростным шёпотом ругалась.
- А всё ты, Крыс, виноват! Говорит: «Пойдём по одному за Алисой в её виде, скажем, что выпала из передаточной кабинки, - и нас отправят снова туда же следом». Ага, как же! А что у герцога завсегда в деле своя герцоговина имеется – об этом не подумал? Вот он сейчас к королевам пошёл палача одолжить. А у нас даже руки связаны, чтобы по таблетке в зубы и превратиться во что-нибудь спасительное!
Дверь отворилась, и в кабинет вошёл взаправдашний палач: в красном колпаке с фестончиками и прорезями для глаз, с большим тяжеленным топором и портативной переносной плахой. Увидев сразу три жертвы (две лежали обречённо неподвижно, а одна – Крыс – дрыгала связанными ногами), палач пригорюнился и присел на плаху.
- А ведь по лестницам таскаться – это тоже работа, когда лифта нет, - сообщил он сам себе и окружающему пространству. – Знал бы, что их три, а не одна, так и плату другую спросил бы...
- Вот-вот, - подтвердил ему Весельчак Ю самым проникновенным детским голосом Алисы, какой смог изобразить, - пойди сейчас с ним передоговорись, а то потом он не согласится доплачивать. Или за эти деньги только одну какую-нибудь – того, а двух отпустишь, скажешь – саморазвязались и убежали. Ты же не дурачок какой-нибудь за такие малые деньги тройную работу делать! Кстати – а сколько платят и как на работу принимают?
При предложении Весельчака казнить какую-нибудь одну, яростно дрыгали ногами уже две жертвы с кляпами.
Палач, не обращая на них внимания, откинул колпак и отёр вспотевшее бледное лицо.
- Да обыкновенно устраиваются, - пожал он плечами, - прихожу я к декану по поводу пересдачи зачёта, а заодно спрашиваю: «Господин Профессор, а вот с точки зрения не уголовного, а гражданского права: имею я право убить старушку как тварь дрожащая, действовашая в состоянии временного аффекта?» А он мне и говорит: «Полное право убивать старушек предоставляется только при занимании должности палача. Вот в этом случае, если даже ты убьёшь лишнюю старушку, то это будет трактоваться как переработка или перевыполнение плана, или избыточное служебное рвение». Ну, я и пошёл... – Палач вздохнул. – Тем более, когда отчислили, это как альтернативная служба. Как медбрат...
В результате отчаянных дрыганий, за которые на конкурсе нижнего брейка и капоэйры дали бы призовое место, Алисе-Крысу тоже удалось выплюнуть кляп.
- Всё ясно, - зашипел он Весельчаку Ю, - геронтофагия как оборотная сторона потенциальной педофилии, связанная с общим инфантилизмом и отставанием в развитии. - А вслух девчоночьим голосом добавил: - Братик-медбратик, а чтобы мне не было так страшно, достань у меня из карманчика комбинезончика и положи мне в ротик, пожалуйста, таблеточку. Всем нам по таблеточке. – И глазами показал Весельчаку Ю на стоящий на столе дагерротип герцогини – в кого надо превращаться, чтобы пострашнее.
- Ага, как же, - сказал Вечный Студент, выражая формальным двойным согласием отказ, - я вам по таблетке, а тут дверь распахивается и в страшных чёрных венецианских масках вбегает наркоконтроль. И меня – за распространение наркотков. Почём я знаю, что у вас за таблетки...
Дверь распахнулась и на пороге появилась маленькая – плотная и округлая – фигура в чёрной маске, чёрном трико, чёрных плаще и шляпе. В руках у неё были два зловещих чёрных пистолета с чёрными раструбами.
- Всем оставаться на местах! - выкрикнул неизвестный. – Пришёл освободитель! – Он повернулся к палачу, сидевшему с поднятыми руками, и пояснил. – Закон жанра: если в первой сцене на стене сидит Шалтай-Болтай, то в конце он обязательно стреляет. – Тут Шалтай пальнул из одного пистолета в потолок, аж люстра задребезжала. – Кто из вас Алиса Лидделл? – спросил он.
- Я, - хором выкрикнули Крыс и Весельчак Ю.
http://fryusha.livejournal.com/399467.html - пенноды второй и третий.
http://fryusha.livejournal.com/399899.html - пеннод четвёртый.
http://fryusha.livejournal.com/400531.html - пеннод пятый.
Пеннод шестой, злоключительный.
Три Алисы Селезнёвых в одинаковых комбинезончиках, связанные по рукам и ногам, лежали в рядок на полу герцогского кабинета. У двух рты были заткнуты кляпами, третьей удалось выплюнуть кляп, и она яростным шёпотом ругалась.
- А всё ты, Крыс, виноват! Говорит: «Пойдём по одному за Алисой в её виде, скажем, что выпала из передаточной кабинки, - и нас отправят снова туда же следом». Ага, как же! А что у герцога завсегда в деле своя герцоговина имеется – об этом не подумал? Вот он сейчас к королевам пошёл палача одолжить. А у нас даже руки связаны, чтобы по таблетке в зубы и превратиться во что-нибудь спасительное!
Дверь отворилась, и в кабинет вошёл взаправдашний палач: в красном колпаке с фестончиками и прорезями для глаз, с большим тяжеленным топором и портативной переносной плахой. Увидев сразу три жертвы (две лежали обречённо неподвижно, а одна – Крыс – дрыгала связанными ногами), палач пригорюнился и присел на плаху.
- А ведь по лестницам таскаться – это тоже работа, когда лифта нет, - сообщил он сам себе и окружающему пространству. – Знал бы, что их три, а не одна, так и плату другую спросил бы...
- Вот-вот, - подтвердил ему Весельчак Ю самым проникновенным детским голосом Алисы, какой смог изобразить, - пойди сейчас с ним передоговорись, а то потом он не согласится доплачивать. Или за эти деньги только одну какую-нибудь – того, а двух отпустишь, скажешь – саморазвязались и убежали. Ты же не дурачок какой-нибудь за такие малые деньги тройную работу делать! Кстати – а сколько платят и как на работу принимают?
При предложении Весельчака казнить какую-нибудь одну, яростно дрыгали ногами уже две жертвы с кляпами.
Палач, не обращая на них внимания, откинул колпак и отёр вспотевшее бледное лицо.
- Да обыкновенно устраиваются, - пожал он плечами, - прихожу я к декану по поводу пересдачи зачёта, а заодно спрашиваю: «Господин Профессор, а вот с точки зрения не уголовного, а гражданского права: имею я право убить старушку как тварь дрожащая, действовашая в состоянии временного аффекта?» А он мне и говорит: «Полное право убивать старушек предоставляется только при занимании должности палача. Вот в этом случае, если даже ты убьёшь лишнюю старушку, то это будет трактоваться как переработка или перевыполнение плана, или избыточное служебное рвение». Ну, я и пошёл... – Палач вздохнул. – Тем более, когда отчислили, это как альтернативная служба. Как медбрат...
В результате отчаянных дрыганий, за которые на конкурсе нижнего брейка и капоэйры дали бы призовое место, Алисе-Крысу тоже удалось выплюнуть кляп.
- Всё ясно, - зашипел он Весельчаку Ю, - геронтофагия как оборотная сторона потенциальной педофилии, связанная с общим инфантилизмом и отставанием в развитии. - А вслух девчоночьим голосом добавил: - Братик-медбратик, а чтобы мне не было так страшно, достань у меня из карманчика комбинезончика и положи мне в ротик, пожалуйста, таблеточку. Всем нам по таблеточке. – И глазами показал Весельчаку Ю на стоящий на столе дагерротип герцогини – в кого надо превращаться, чтобы пострашнее.
- Ага, как же, - сказал Вечный Студент, выражая формальным двойным согласием отказ, - я вам по таблетке, а тут дверь распахивается и в страшных чёрных венецианских масках вбегает наркоконтроль. И меня – за распространение наркотков. Почём я знаю, что у вас за таблетки...
Дверь распахнулась и на пороге появилась маленькая – плотная и округлая – фигура в чёрной маске, чёрном трико, чёрных плаще и шляпе. В руках у неё были два зловещих чёрных пистолета с чёрными раструбами.
- Всем оставаться на местах! - выкрикнул неизвестный. – Пришёл освободитель! – Он повернулся к палачу, сидевшему с поднятыми руками, и пояснил. – Закон жанра: если в первой сцене на стене сидит Шалтай-Болтай, то в конце он обязательно стреляет. – Тут Шалтай пальнул из одного пистолета в потолок, аж люстра задребезжала. – Кто из вас Алиса Лидделл? – спросил он.
- Я, - хором выкрикнули Крыс и Весельчак Ю.
